Ответ от Ѓправитель Чародей[гуру]
"патриот" - земляк (англ) Не мой земляк точно

Ответ от Игорь Морозов [гуру]
Хасавьюртовский это предательство сколько потом народу положили.

Ответ от Дмитрий Кудинов [гуру]
Не однозначная личность...

Ответ от Дмитрий Пушкарев [гуру]
Солдафон не самый умный карьерист

Ответ от Лилия султанова [гуру]
скорее жертва предательства.

Ответ от Борисыч [гуру]
Относительно Чечни предатель, но и патриот в какой то мере

Ответ от Ётарый змей [гуру]
Для малолетних безграмотных ушлепков - предатель. Для нормальных людей - патриот.

Ответ от Ас Покрышкин [гуру]
Все, что направлено на разрушение империи -- это здОрово!

Ответ от Зеленый Крокодил [гуру]
хороший вопрос. В Приднестровье -патриот и воин. В Хасавьюрте -предатель. А дальше сам решай...

Ответ от Алена [гуру]
все слишком неоднозначно.... к тому же, думаю, что всех фактов еще не озвучили....

Ответ от KATAFRACTOY [гуру]
В приднестровье все сделал его начальник штаба, а Лебедь "сливки" собрал как командующий. (А дальше все ясно.

Ответ от Kind atheist [гуру]
Страну он понимал - Лебедь: "В России веками продолжается синдром динозавра: пока сигнал от маленькой и часто безмозглой головы извилистыми путями дойдёт до хвоста, его уже откусили и съели. А голова всё равно продолжает поворачиваться, так как сигнала в обратную сторону не предусмотрено вообще. За последнее десятилетие людям нашей страны навешали такое количество лапши на уши, что она уже больше там не помещается - соскальзывает. "

Ответ от Автомотовелофотоеблягребляиохота [новичек]
он покойник

Ответ от Lerich [гуру]
Давайте вспомним куда приводят благие намерения... Трудно сказать по Хасавюрту...Но кое какие выводы уже напрашиваются.. . Чеченам дали возможность насладиться ПОЛНОЙ независимостью...Как раз хватило времени чтоб у Кадырова старшего появилось время поразмышлять, посмотреть куда эта очередная незалежность ведёт...А тропка вела от РФ к АльКаиде шоссейным трактом... Возможно этот период, данный, хасавюртовскими соглашательствами, и принёс тот результат, который был получен после второго чеченского захода... Собственно - это моё мнение...не факт, что и верное, но точнее рассудит История...

Ответ от Александр Гужвенко [гуру]
Подставная фигура на выборах президента в 1996г. После проиграша в первом туре обратился к избирателям отдать голоса в пользу Б. Н. Ельцина. Программы у него не было ни какой! Лозунги, спошные лозунги! Не знаю как его считать, но то что избирателю нужно думать и шевелить рогом, идя на выборы, это точно.

Ответ от Лев [гуру]
марионетка а предптели все генералишки и вояки изменившие присяге и СССР за стакан от алкаша!

Ответ от Булат Редкий [гуру]
Lerich говорит то что есть, после нескольких лет "независимости" сами чеченцы поняли насколько гадким выглядит содержание этой нечести, которая под флагом чистоты и справедливости творила зло и поэтому в 2000 народ занял нейтралитет и не поддерживал не одну из групп творивших убийства. а Лебедь был героем, патриотом и единственной достойной альтернативой ельцину

Ответ от Валентина [гуру]
Лебедь - это человек из плеяды русских офицеров-патриотов, для которых ЧЕСТЬ - основная составляющая в их служении Родине. Только он мог и знал, как остановить войну в Приднестровье и в Чечне. Ещё при его жизни жульё у власти пыталось найти на него компромат: машины, дачи, счета в банках.. . Они все боялись более близкого с ним знакомства, но ничего не нашли.. . машина, квартира, зарплата, -всё - служебное, государственное. Даже не хочу называть здесь имена из высших чинов, для которых война была мама родная, (чтоб не осквернить светлую память о Александре Лебеде) , прихвостни которых в настоящее время пытаются очернить его имя.

Ответ от Ёжик Либерал [гуру]
Никаким предателем Лебедь, конечно же, не был. Был обычным совковым генералом, с крепкими локтями и зубами. Других в послевоенном СССР режим не рождал. Всякий советский генерал этими качествами, в той или иной мере, обладал. По-другому, из полковников в генералы и не вылезешь. Его хамство и самодурство были известны всем, у кого глаза не зашорены. А конец своей карьеры и жизни он и устроил именно в своём репертуаре. И слава богу, что пилотов несчастного вертолёта всё-таки не засудили окончательно за бездумные, и преступные приказы Главного лица. А желание такое у блюдолизов было. Попробуй не выполни приказа лететь - вылетишь со службы. Умный начальник должен был бы понять возражения профессионалов, но дурню, которому вожжа под хвост попала, плевать хотелось на всякие "отговорки" "извозчиков". И этим своим самодурством Лебедь угробил ещё с дюжину или половину дюжины других людей.

Теперь-то (то есть когда крепкий задний ум получил свое слово) понятно, что генерал с самого начала поставил себя неправильно. Решив, что шапка Мономаха у него в кармане, Лебедь повел себя как наследник престола. В день его назначения был снят с должности министр обороны Павел Грачёв. А вечером брутальный генерал сообщил, что предотвратил попытку «кругов, близких к бывшему министру обороны», организовать «ГКЧП номер три». Сдвинув брови, он рычал, что «любая попытка государственного переворота будет пресечена».

Известно, что разговоры о «готовящемся перевороте» и «спасении Отечества» обычно кончаются тем, что спаситель совершает переворот сам — не дожидаясь, пока это сделают плохие парни. Для этого достаточно вспомнить историю Рима или, если угодно, любого другого государства с длинной историей: подобные эпизоды являются скорее правилом.

Однако Лебедь поторопился. Ельцин, наблюдая прыть преемника, решил, что генералу нужен противовес. Параллельно с Советом Безопасности был создан Совет обороны РФ (кремлёвские остряки тут же добавили «…обороны от Лебедя»), секретарем которого стал предшественник Лебедя на посту помощника Президента по национальной безопасности Батурин.

В ночь на 20 июня произошёл известный инцидент с выносом зеленой наличности в коробке из-под ксерокса. На следующее утро были сняты с должностей А. В. Коржаков, М. И. Барсуков и О. Н. Сосковец. Тут же началась охота на ведьм. Чубайс заявил на пресс-конференции, что «если кому-то из уволенных придет безумная мысль использовать силу, то она будет подавлена одним движением мизинца генерала Лебедя». В дальнейшем Александр Иванович всячески отрицал свою роль в этих событиях, назвав все происходившее «фарсом», а с Коржаковым дружил и сотрудничал.

Впоследствии дух чрезвычайщины и «спасения Отечества» так и витал над Совбезом. Лебедь все время с кем-то ругался, кого-то в чем-то обвинял, кому-то угрожал. Под горячую лапу генерала однажды попали какие-то мормоны — малораспространенная в России, но разрешенная в Америке секта. Американцы возбухли. Генералу пришлось извиняться.

Но самым запоминающимся деянием Лебедя на посту председателя Совбеза был, конечно, знаменитый договор с чеченскими сепаратистами, подписанный в малоизвестном дагестанском селе Хасавюрт.

БРЕСТСКИЙ МИР

Мнение о чеченской войне у генерала было вполне однозначным. Еще в мохнатом девяноста четвертом он назвал ввод войск в республику «дурью и глупостью» и заявил, что военнослужащие 14-й армии «ни при каких обстоятельствах» не будут участвовать в военных действиях в Чечне. На вопрос о возможности перейти в руководство министерства обороны и возглавить операцию на Северном Кавказе Лебедь ответил, что «если разговор идет о выводе российских войск из Чечни, то я готов эту операцию возглавить».

Генерал неизменно восхищался мужеством и стойкостью вайнахского народа, «сражающегося за свою независимость». При этом он со столь же неизменным отвращением высказывался в адрес московских покровителей чеченцев — например, Березовского, которого Лебедь поэтично называл «апофеозом мерзости» и постоянно обвинял в развязывании и финансировании войны. Тот, впрочем, не обиделся. В дальнейшем Александра Ивановича неоднократно обвиняли в сотрудничестве с «Берёзой».

Замечен он был и в более жестких высказываниях. Так, 3 апреля 1996 года Лебедь выступил в «Независимой газете» со статьей «Игры на крови», осуждающей политику властей в Чечне. Лебедь, как обычно, назвал начало войны ошибкой, но при этом осудил переговоры с «бандитом и террористом Дудаевым» как капитулянтство.

«Конечно, надо ликвидировать вдохновителей и организаторов терроризма и персонально — Дудаева, Басаева, Масхадова. Если для мусульманина смерть от рук неверных — счастье, он сразу попадает к Аллаху в Рай, и уж если делать Дудаеву подарок — то только этот», — писал генерал. Тем не менее, с чеченцами у него всегда оставались неплохие отношения.

Странное состояние «полупобеды», когда федеральные войска контролировали большую часть чеченской территории, но конца войне не было видно, всем казалось временным. Незадолго до Хасавюрта Лебедь высказался так: «Существование анклава, население которого всем сердцем ненавидит так называемую собственную страну, презирает ее законы и не платит налоги, — безумие.»

При этом генерал трезво оценивал перспективы «замирения», сводящегося к потоку денежных подачек: «В Чечне уже пропали 7 триллионов рублей, еще 16 должны быть «инвестированы» таким же образом… Чечня должна быть независимой. От российского бюджета.» (Эту максиму не худо бы почаще вспоминать и сейчас.)

Но чисто военное решение вопроса он считал невозможным — из Тбилиси и Тирасполя он вынес твердое убеждение, что «народ победить нельзя», даже если народ кругом неправ.

В интервью французской газете «Фигаро» Лебедь высказывался на эту тему так: «Любой народ, которому объявили войну, поднимается на борьбу и готов воевать 24 часа в сутки. Армия Наполеона была разбита русскими крестьянами, армия Гитлера также проиграла тотальную войну, проиграли ее американцы во Вьетнаме и мы в Афганистане».

Так что успешный штурм Грозного войсками сепаратистов был воспринят Лебедем без особого удивления: происходящее хорошо укладывалось в его представления.

Прежде чем приступить к дальнейшему, следует сказать еще несколько слов «по оргмоменту». Назначенный под давлением Лебедя новый министр обороны, генерал Игорь Родионов, опытный военный с блестящей репутацией, был полностью зависим от секретаря Совбеза, который взял в свои руки решение всех вопросов, включая кадровый. 15 июля тот был назначен председателем комиссии по высшим воинским должностям и высшим специальным званиям.

Поэтому Лебедь мог с полным правом сказать в телевизионном интервью знаменитую фразу: «Должность министра обороны мне не нужна. Я ее уже перерос». При этом сам Александр Иванович армию не баловал вниманием, в том числе и чеченскую ОГВ. Не потому, что не уважал, скорее — считал, что уж что-что, а здесь он все знает.

10 августа 1996 года, это был четвертый день масштабного нахождения сепаратистов в Грозном, генерал Лебедь был назначен полномочным представителем Президента РФ в Чечне.

14 августа был издан еще один указ (неопубликованный), дающий представителю Президента в Чечне дополнительные полномочия, в том числе право давать поручения федеральным органам исполнительной власти по вопросам чеченского урегулирования, а также какие-то права административного плана в отношении чиновников до уровня заместителя министра.

В тот же день Александр Иванович договорился с Масхадовым о прекращении огня. И тогда же был оглашен ультиматум командующего группировкой российских войск генерала Константина Пуликовского, который потребовал от сепаратистов за двое суток очистить город, угрожая бомбардировками и штурмом.

Угроза была не пустая: сепаратисты были уверены, что Пуликовский поднимет войска и, скорее всего, своего добьется. Вся чеченская клака в Москве и на Западе дружно взвыла. Быстро последовала вторая договоренность с Лебедем, о разводе войск и передаче контроля над Грозным неким «совместным патрулям» — а, главное, о том, что штурма не будет. Военная победа чеченцев стала фактом, признанным de jure.

Теперь все зависело от реакции Президента. Какие бы инструкции не давал Лебедю Ельцин, он всегда мог откреститься от них, переложив ответственность на исполнителя. Генерал это прекрасно знал, но, по своему обыкновению, взял все на себя — или грудь в крестах, или голова в кустах. Окрика из Москвы не последовало, и Лебедь распушил перья.

На открытой пресс-конференции, посвященной итогам своей поездки в Чечню, Александр Иванович потребовал от Ельцина снять с должности министра внутренних дел Анатолия Куликова и передать командование группировкой федеральных войск в Чечне ему, Лебедю. Ельцин, верный своей системе «сдержек и противовесов», решил, что генерал зарвался, и Куликова на месте оставил.

31 августа 1996 года Лебедь подписал с Масхадовым в селе Хасавюрт соглашение о прекращении военных действий на территории Чечни. Интересно, что при сём присутствовал (и, видимо, приглядывал за процессом) глава Группы Содействия ОБСЕ в Чеченской Республике Гульдиманн.

ПРИНЦИПЫ
определения основ взаимоотношений
между Российской Федерацией и Чеченской Республикой

1. Соглашение об основах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой, определяемых в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, должно быть достигнуто до 31 декабря 2001 года.

2. Не позднее 1 октября 1996 года формируется Объединенная комиссия из представителей органов государственной власти Российской Федерации и Чеченской Республики, задачами которой являются:

— осуществление контроля за исполнением Указа Президента Российской Федерации от 25 июня 1996 года N985 и подготовка предложений по завершению вывода войск;

— подготовка согласованных мероприятий по борьбе с преступностью, терроризмом и проявлениями национальной и религиозной вражды и контроль за их исполнением;

— подготовка предложений по восстановлению валютно-финансовых и бюджетных взаимоотношений;

— подготовка и внесение в правительство Российской Федерации программ восстановления социально-экономического комплекса Чеченской Республики;

— контроль за согласованным взаимодействием органов государственной власти и иных заинтересованных организаций при обеспечении населения продовольствием и медикаментами.

3. Законодательство Чеченской Республики основывается на соблюдении прав человека и гражданина, праве народов на самоопределение, принципах равноправия народов, обеспечения гражданского мира, межнационального согласия и безопасности проживающих на территории Чеченской Республики граждан независимо от национальной принадлежности, вероисповедания и иных различий.

4. Объединенная комиссия завершает свою работу по взаимной договоренности.

Переводя с дипломатического языка на человеческий, Хасавюрт означал фактическое признание Чечни «субъектом международного права» (читай — независимым государством). Это означало капитуляцию России перед Чечней.

Признание этого факта де юре было отложено до 31 декабря 2001 года — видимо, чтобы подсластить пилюлю. Далее шла речь о выводе войск и выплате контрибуции деньгами (это называлось «программами восстановления») и вещами («продовольствие и медикаменты», обеспечиваться которыми чеченцы были намерены за счет побежденных).

Пункт третий был нужен для отмазки от ОБСЕ: чеченцы никогда не скрывали своего творческого отношения к «принципам равноправия народов» и даже не пытались сделать вывод, что считают русских людьми. Однако для просвещенной европейской публики было достаточно вежливого жеста в сторону «равноправия народов», чтобы не обращать внимание на всё остальное.

Понимал ли Лебедь, что делает? Разумеется, да. Осознавал он и то, что навсегда потерял симпатии той среды, из которой вышел — военных. Впоследствии генерал Геннадий Трошев в своих мемуарах суммировал эти настроения так: «Ныне не только мне, но и абсолютному большинству армейских офицеров стыдно, что этот генерал — наш бывший сослуживец. Никто не нанес вреда Вооруженным Силам больше, чем Лебедь.»

Патриотические силы, до последнего верившие, что Лебедь одумается и возглавит «последний поход на Москву», отвернулись от генерала-предателя. Новых же друзей у него не прибавилось: в демлагере все было занято, места для генерала не было…

Так что Лебедь знал, на что идет. И впоследствии никогда не признавал Хасавюрт ошибкой. Лебедь, однако, искренне полагал, что, оформляя капитуляцию России перед головорезами, он спасает государство, дает ему необходимую передышку — как Ленин, подписавший «похабный» Брестский мир.

Генерал был убежден (и не без оснований), что массы разложены и деморализованы. При этом антигосударственная пропагандистская машина работала на таких оборотах и настолько запугала население, что лозунг «мир любой ценой» мог в какой-то момент быть востребован.

Так отчасти и вышло: первый же крупный успех сепаратистов вызвал настоящую массовую истерику. Вопрос был в том, насколько деморализована армия. Лебедь решил, что войска надо выводить срочно, пока не посыпался фронт. То есть, Хасавюрт был типичным «решением полевого хирурга» — пилить ногу, чтобы спасти жизнь. То, что он может ошибиться в диагнозе, генерал не допускал.

Операция, однако, не принесла облегчения — в том числе и военным. Войска начали выводить зимой буквально в чисто поле, на декабрьский снежок с позёмочкой, в неотапливаемые палата — без воды, без тепла, без горячей еды. О моральном состоянии частей лучше было вообще не говорить: российская армия была унижена и опозорена, как никогда в отечественной истории.

В тот момент казалось, что это навсегда. Альфред Кох имел все основания язвить по поводу того, что российские ракеты и самолёты абсолютно никому не страшны: «в случае чего» прилетит один натовский взвод и просто-напросто отберет у русских все опасные игрушки…

Впоследствии Александр Иванович попытается сделать что-то конструктивное на чеченском направлении. В июне 1998 года он, пользуясь своими связями в Ичкерии, организует Миротворческую миссию на Северном Кавказе, занимающуюся в основном вызволением из плена российских солдат. К началу 2001 года на счету миссии было 168 освобожденных. Это была единственная чеченская инициатива генерала, не вызвавшая никакой критики.

«РУССКИЙ ЛЕГИОН»

После Хасавюрта положение Лебедя ухудшилось. Нажив себе врага в лице Анатолия Куликова, Лебедь поссорился и со «своим» Родионовым. Генерал попытался компенсировать это активной работой на публику: съездил в Минск к Лукашенко, отказался от поездки в Страсбург (где Россию собирались в очередной раз таскать мордой по терке за Чечню).

25 сентября Лебедь освободил место в Думе — «в связи с поступлением на государственную службу», после чего поучаствовал в предвыборной компании генерала Коржакова, на это место нацелившегося. 26 сентября он сказал на пресс-конференции: «Коржаков — патриот своей страны, и я не исключаю альянса с ним. Уголовных дел за ним не числится».

Развязка, однако, приближалась. 15 октября 1996 года на слушаниях в Государственной Думе по чеченскому вопросу Лебедь публично назвал Куликова ответственным за сдачу Грозного. В тот же день на военном совете ВДВ он выступил против инициативы министра обороны Родионова по переподчинению частей «крылатой пехоты» командующим военных округов, заявив, что это «граничит с преступлением». Это переполнило чашу терпения Куликова, и он решил сыграть в ту же игру, что и Лебедь в начале своей карьеры — а именно, обвинить того в «подготовке переворота».

16 октября Анатолий Сергеевич публично обвинил Лебедя в стремлении захватить власть вооруженным путем. Оказывается, еще в августе Лебедь направил силовым министрам для обсуждения предложение создать некий «Русский легион» численностью в 50 тысяч человек, с прямым подчинением секретарю Совета Безопасности.

Пресловутый «Легион» должен был заниматься тайными операциями, совершать политические убийства и вообще творить кровавый ужас. Этим планам якобы воспротивились министр обороны Родионов и сам Куликов. Среди обвинений было и то, что «чеченцы обещали Лебедю полторы тысячи боевиков для прихода к власти в Москве».

Разумеется, этому мало кто поверил. Но расчет мудрого Куликова был точен: скандал такого уровня замять уже не представлялось возможным. Ельцин должен был как-то отреагировать. Вариантов было всего два: или отправлять в отставку всех врагов Лебедя (то есть оголить всю верхушку власти), или все же избавиться от слишком прыткого «принца».

Гарант к тому времени стал тяготиться Лебедем: буйный преемник его явно раздражал. 17 октября Александр Иванович был снят с постов секретаря Совета безопасности РФ и помощника по национальной безопасности при Президенте РФ.

Борис Николаевич озвучил и подписал указ о снятии в прямом эфире. Свое решение он мотивировал тем, что Лебедь не научился работать без ссор с другими руководителями, занимается «предвыборной гонкой» за четыре года до выборов, а также участвует в предвыборной кампании в Думу отставленного генерала Коржакова (на эту тему была произнесена знаменитая фраза — «Как тот, понимаешь, такой же, так и этот. Два генерала»).

Лебедь, уходя, пообещал сквитаться с Куликовым «за клевету». В 1997 году состоялись три судебных процесса о защите чести и достоинства по поводу взаимных обвинений. Во всех трех процессах слухи, распускаемые Лебедем и Куликовым друг о друге, были признаны не соответствующими действительности.

В результате Лебедь проиграл рубль, столько же выиграл, а еще проиграл 5 миллионов рублей.

Окончание в следующем номере.

Фото Александра Немёнова.

(кроме Брюсселя)

| 24.06.2014 в 15:56

ПУТЬ ГЕНЕРАЛА ЛЕБЕДЯ. ГЕРОЙ ИЛИ ПРЕДАТЕЛЬ? Часть 1-я

Почти двенадцать лет назад генерал Александр Иванович Лебедь в последний раз заставил Россию говорить о себе. «Сильная фигура в патовой позиции», как обозначали аналитики его место на шахматной доске российской политики, давно больше никого не беспокоит.
В обычной копилке газетных ярлыков, на самом дне, лежат два стёртых медяка: слова «яркий» и «противоречивый». Слова эти удобны тем, что легко приложимы и к хорошим, и к плохим персонажам. Как правило, их используют, когда сказать о человеке что-то надо, а что говорить - непонятно. С одной стороны, слова-то, в общем, хорошие - хотя бы потому, что всё яркое и противоречивое интересно. С другой - это те самые «слова добрые», которые не стыдно сказать и про злейшего врага.
Вот Ельцин, яркий и противоречивый, этого у него не отнимешь. И Березовский - тоже яркий, и, чёрт бы его побрал, противоречивый, ведь правда же! И Чубайс: хоть и гад, а в серости и посредственности его обвинить как-то язык не поворачивается.
Генерал Лебедь был, пожалуй, самым ярким и самым противоречивым политиком своего времени. Это за ним признавали и друзья, и враги.

ДЕТСТВО, ОТРОЧЕСТВО, ЮНОСТЬ
Александр Иванович Лебедь родился 20 апреля 1952 года, в городе Новочеркасске, в рабочей семье. Надо сказать, что Новочеркасск некогда был столицей Всевеликого Войска Донского. Переживший раскулачивание, расказачивание, униженный до положения райцентра, и изрядно обедневший, город по традиции уважал военных, но не очень-то любил советскую власть. Перед которой умудрился провиниться сполна: в июне 1962 года в городе начались забастовки и демонстрации трудящихся, возмущённых майским повышением цен на еду и товары первой необходимости.
Возможно, при другом раскладе всё и обошлось бы: к недовольству пролетариата власти всё же прислушивались. Известна, например, история с одесскими докерами, отказавшимися грузить отсутствовавшее в самой Одессе продовольствие на корабли для кубинских товарищей: «политическое руководство» сдало назад, отправив груз в городские магазины. Но в Новочеркасске дело приняло слишком массовый оборот: горожане слишком уж бурно поддержали забастовщиков. Некстати вспомнив о своих старых прегрешениях против казачьей столицы, «софья власьевна» перепугалась не на шутку: в город были введены войска Северо-Кавказского военного округа, и дело кончилось стрельбой.
Второго июня 1962 года десятилетний Саша вместе с братом Алёшей сидел, болтая ногами, на старой шелковице, когда с городской площади послышались звуки выстрелов и крики (к счастью, бабушка загнала пацана домой). Сейчас считается, что в ходе разгона демонстрации погибло около тридцати человек. Но тогда ходили слухи о сотнях и тысячах погибших - а, главное, сам факт, что армия может стрелять в народ, казался диким и возмутительным, этаким образцово-показательным «преступлением режима».
В те вегетарианские времена никто и вообразить не мог, что через несколько десятилетий устроенная демократическими властями бойня в центре Москвы не вызовет даже значительного удивления… А маленький Саша даже и не подозревал, что через не столь уж большое время ему самому придётся влезть в шкуру «стреляющего в народ» - и что этот самый народ может оказаться не таким уж белым и пушистым.
Есть ещё смешная проблема с национальностью генерала. Его отец был украинцем, - и, похоже, старался этого не забывать. Мать, однако, была русской. В результате оба сына были «записаны» в разные народы: Александра определили в русские, его брата Алексея - в украинцы.
Впоследствии, когда национальный вопрос воспалился «по самое небалуйся», Лебедю время от времени напоминали об этом. Генерал отвечал в своём стиле: «значит, буду в Киеве в президенты баллотироваться - хохлы в пику москалям меня точно изберут».
Надо ещё сказать, что отец не был в восторге от амбиций сына, с детства мечтавшего о военной карьере. Что и неудивительно: Иван Андреевич Лебедь, посаженный в тридцать седьмом за два опоздания на работу, потом загремевший из лагеря в штрафбат, штурмовавший линию Маннергейма, а потом прошедший всю Отечественную и демобилизованный в сорок седьмом, не имел никаких оснований любить армию, и её основное занятие - войну.
Впоследствии Александр Лебедь очень гордился лаврами миротворца - даже тогда, когда миротворчество оборачивалось пораженчеством.
С военной карьерой у Александра сначала не заладилось. Из-за перебитого носа и некондиционного роста его два раза заворачивала медкомиссия Качинского летного училища и один раз - Армавирского авиационного. В промежутках между попытками поступления Лебедь работал шлифовщиком на заводе, потом грузчиком. Наконец, летом семидесятого он зачислен в Рязанское воздушно-десантное командное училище: видимо, требования к здоровью будущих десантников оказались не столь суровыми.
В военном училище он быстро становится одним из лучших. В семьдесят втором он, как полагается, вступает в КПСС. Вряд ли он сам придавал этому какое-то значение. Более существенным обстоятельством оказалось знакомство с Павлом Грачёвым, случившимся вскорости по окончанию учёбы: Лебедя оставили служить при училище, и до восемьдесят первого года Грачёв был его непосредственным начальником (Лебедь был старшим сержантом при лейтенанте Грачёве, и лейтенантом при старшем лейтенанте).
Через некоторое время молодого талантливого офицера отправляют на настоящую войну, в Афган, в состав «ограниченного контингента», командовать 1-м батальоном 345-го парашютно-десантного полка. К тому времени его брат Алексей уже два года как командовал разведротой.

АФГАНСКИЙ ЭПИЗОД
Впоследствии Лебедь, вспоминая об афганском эпизоде, всё время воспроизводил одну и ту же схему: ругательски ругая «политическую очумелость» кремлёвского руководства, отправившего людей воевать на «непонятную войну», он в то же время подчёркнуто воздавал должное своим собратьям по оружию. Журналисты приписывали ему фразу - «наши героические солдаты честно вели позорную и преступную войну с афганским народом».
Вряд ли Лебедь говорил что-нибудь подобное на самом деле - но общий смысл его высказываний на афганскую тему был именно таков. Он и в самом деле не видел смысла в этой войне - как и многие другие её участники. Однако, отчасти он был ей благодарен: именно в Афгане Лебедь впервые проявил себя как командир.
Командование - вещь, в каком-то смысле, мистическая, зависящая от той трудноопределимой способности, которую называют «харизмой». Она не имеет ничего общего со способностью принимать «правильные и справедливые решения». Тут другое: если командир настоящий, от Бога, то любые его решения (в том числе и ошибочные, а то и неисполнимые) кажутся подчинённым правильными и справедливыми. А поскольку они выполняются с большим энтузиазмом, чем самые что ни на есть рассчитанные по науке ходы, то очень часто они и оказываются правильными.
Лебедь был «неправильным», но популярным командиром: у него была эта способность «зажечь людей», и понимание важности красивого жеста. По одной из легенд, Лебедь, разбираясь в каком-то безобразии, вызвал к себе виновников и предложил им на выбор уголовное дело или один удар по морде. Все выбрали удар по морде, после чего выяснилось: удар кулака батяни-комбата ломал челюсть на раз… Таких баек про Лебедя ходило множество.
На поле боя Лебедь тоже отличился: он был награждён орденами Красного Знамени и Красной Звезды.
В ту пору, однако, генерал рассматривал Афган прежде всего как очередной этап своей военной карьеры. Через два года он добился приёма в Военную академию имени М. В. Фрунзе, которую окончил с отличием в 1985 году.
Засим последовал стремительный карьерный рост: заместитель командира полка в Рязани, комполка в Костроме, комдивизии в Пскове, и, наконец, командующий знаменитой Тульской воздушно-десантной дивизией. В этом качестве ему впервые пришлось столкнуться с политикой - в Баку и в Тбилиси.

ВЕСНА НАРОДОВ
Здесь он впервые убедился, что времена Новочеркасска безвозвратно прошли. Политическое руководство страны на глазах сдавало позиции, трусило, перекладывало ответственность. Особенно сильное впечатление произвели на Александра Ивановича события в Тбилиси, когда грузинское партийное руководство сначала вызвало армию, а потом открестилось от последствий происходящего.
Сам Лебедь (как, впрочем, и все непосредственные участники тех событий) всегда настаивал на том, что никакого «тбилисского кошмара» в особенности же знаменитой рубки старушек сапёрными лопатками - не было. Имела место банальная попытка защитить административные здания и находящихся в них людей от погрома: на площади вторые сутки шёл бессрочный митинг, и беснующаяся грузинская толпа уже довела себя до нужного градуса озверения.
Подступы к площади были забаррикадированы большегрузными машинами, наполненными щебенкой в кулак величиной. «Мирные демонстранты» забрасывали камнями солдат, которые ничем не могли ответить, кроме поднятых в воздух пресловутых лопаток (бронежилетов у них не было). Попытка же захватить грузовики обернулась давкой: толпа затоптала несколько десятков человек - тут же объявленных героями, убитыми русскими солдатами.
Оказавшийся крайним генерал Родионов, в то время командующий Закавказским военным округом (и, кстати, возражавший против применения войск), был торжественно произведён в убийцы грузинского народа.
Дальнейшее известно. Страна всколыхнулась, потрясённая тбилисской расправой. Вся Грузия (и, разумеется, вся российская демтусовка) рыдала над жертвами русского империализма - например, над безвестной грузинской старушкой, за которой три километра гнался русский десантник, и зарубил её лопатой (об этом писали газеты).
Лебедь, вспоминая о старушке, иронизировал: «Что это была за старушка, которая бежала от солдата три километра? Вопрос второй: что это был за солдат, который не мог на трех километрах старушку догнать? И третий вопрос, самый интересный: они что, по стадиону бегали? На трех километрах не нашлось ни одного мужчины-грузина, чтобы заступить дорогу этому негодяю?»
Но в то время задавать подобные вопросы означало немедленно прослыть людоедом. А Лебедь понял: советская власть безнадёжна и стрелять в её врагов уже поздно. Настало время эффектно зачехлять орудия и заниматься миротворчеством. Приближалась эпоха, когда за невыполнение приказов стали давать ордена и медали, а за предательство повышать в должности. Крокодилова «слезинка ребёнка» прожигала любой бетон.
В январе 1990 дивизия Лебедя вновь была направлена на подавление волнений в Азербайджане. Сам генерал вспоминал об этом так: «задача была одна - разнять насмерть дерущихся дураков и предотвратить массовое кровопролитие и беспорядки». Разумеется, в девяностом это уже было чистой утопией: массового кровопролития жаждали буквально все.
Лебедь, однако, вовремя разобрался в ситуации и принял единственно правильное решение: в выполнении приказов не усердствовать, беречь подчинённых, осторожничать с начальством и стараться не прослыть убийцей какого-нибудь народа - армянского либо азербайджанского. С этой задачей Александр Иванович справился успешно: 17 февраля 1990 ему было присвоено воинское звание «генерал-майор».

СУМЕРКИ СВОБОДЫ
Официальное начало политической карьеры генерала можно отсчитывать с весны девяностого года. «Перестройка» доживала последние месяцы, зато «гласность» была всё ещё популярна. 51-й Тульский парашютно-десантный полк выдвинул генерал-майора Лебедя кандидатом в делегаты XXVIII съезда КПСС. Несмотря на то (а может быть, благодаря тому), что было негласное указание руководства ВДВ избрать другого делегата (генерал-полковника Полевика), Лебедь триумфально победил на выборах, и оказался в рядах депутатского корпуса последнего съезда некогда могущественной Партии.
Здесь же произошёл первый политический скандал с участием генерала. Каким-то образом он получил текст кулуарной беседы Яковлева с делегатами от «Демократической платформы в КПСС», где официальный идеолог партии выступал как отмороженный диссидент. Лебедь никогда не доверял Яковлеву, но того, что «мозг Партии» в кулуарах открыто признавался, что работает на врагов своей страны, его всё-таки проняло.
«То, что говорил Александр Николаевич для всех, существенно отличалось от того, что он говорил для узкого круга избранных», - рассказывал потом Лебедь. И добавлял: «Это был первый ощутимый удар и демонстрация двойной морали. Позже я уже привык и относился к подобным проявлениям достаточно спокойно, но тогда это был удар».
Генерал исписал текст яковлевской речи своими замечаниями. Одно из них он озвучил. Это был знаменитый вопрос: «сколько у вас вообще лиц, Александр Николаевич?»
Тогда же у генерала случился короткий политический роман с анпиловцами - ими он был выдвинут в члены ЦК «полозковской» Коммунистической партии РСФСР. Впрочем, посетив пару пленумов, он понял, что иметь дело с этими товарищами бессмысленно… Отныне генерал - последовательный (хотя и не яростный) антикоммунист.
Что касается участия генерала в так называемой «защите Белого дома», то дело обстояло таким образом. 17 августа 1991 года, уже находясь в отпуске, генерал Лебедь получил от нового командующего ВДВ Павла Грачёва приказ привести Тульскую дивизию в боевую готовность. Утром 18-го задача была уточнена: «силами парашютно-десантного батальона организовать охрану и оборону здания Верховного Совета».
Совершив марш-бросок в Москву и прибыв утром 19-го к Белому дому, Лебедь увидел уже знакомое зрелище: толпу и баррикады. Тот самый народ, стрелять в который себе дороже.
Александр Коржаков провёл Лебедя в здание парламента и сдал его на руки Скокову. Тот провёл генерала к Ельцину, который задал ему вопрос, от кого он, собственно, собирается «охранять и оборонять» здание Белого дома? Поскольку, как вспоминает Лебедь, ему «самому этот вопрос был неясен», он, по его словам, «объяснил уклончиво: «От кого охраняет пост часовой? От любого лица или группы лиц, посягнувшего или посягнувших на целостность поста и личность часового».
Ельцин пресёк колебания генерала простейшим способом: вывел его к народу и представил как командира батальона, перешедшего на сторону восставшего народа. Лебедь промолчал. Несколько позже его вызвал к себе маршал Дмитрий Язов, которому Лебедь заявил, что-де любые силовые действия возле Белого дома «приведут к грандиозному кровопролитию». Этого оказалось достаточно, чтобы путчисты, и без того перепуганные, были окончательно деморализованы, и так и не осмелились отдать приказ о штурме.
Правильное поведение Лебедя было оценено по достоинству: 21 августа президент России Борис Ельцин в своей речи выразил «сердечную признательность генерал-майору Лебедю, который вместе со своими подчиненными не дал путчистам захватить политический центр новой России».
Впоследствии Лебедь очень не любил вспоминать этот эпизод. «Десятый раз повторяю, семнадцатый раз докладываю: ни на чью сторону я не переходил. Я солдат и выполнял приказ», - нервно говорил он. На заседании одной из парламентских комиссий на вопрос о том, взял ли бы он Белый дом, если ГКЧП таки решилось бы на это, генерал твердо ответил: «Взял бы».
И опять же, не будем лукавить. В ту пору прекрасную других вариантов осмысленного поведения не просматривалось: защищать «исторически обречённую» Советскую власть не захотел никто. В том числе и народ. Не надо забывать, что на излёте горбачёвщины, когда в пустых магазинах стояли рядами пакетики с перцем и лавровым листом, всем казалось, что хуже уже ничего быть не может.
То, что ждало Россию в последующие десять лет, тогда никому не приходило на ум, кроме непосредственно заинтересованных - а те предпочитали помалкивать. Генерал же в ту пору ни к каким столикам, за которыми «все дела делаются», допущен не был. Впрочем, через небольшое время он постарался исправить это упущение. Но до того ещё была приднестровская эпопея, которая и принесла генералу первые лавры.

ПОЛКОВНИК ГУСЕВ
Всё начиналось обыкновенно. В Молдавии, как и везде на территории бывшего Союза, шло типовое «национальное возрождение». Русских стали увольнять с денежных работ, грабить и бить - как, впрочем, и везде. Национальные кадры разгромили несколько редакций русских газет, кого-то подожгли, кого-то просто прикончили. В центре Кишинёва был забит до смерти Дима Матюшин, не сумевший ответить на вопрос, заданный по-румынски.