Наставления ищущему бога ибн араби. Великий шейх суфизма ибн аль-араби. Учение о святости
Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного!
Краткий ответ на комментарий об Ибн ‘Араби
Недавно один из приверженцев нововведений написал на наш сайт опровержение на статью выставленную у нас, в которой приводятся слова имамов нашей Уммы, о том что убеждения Ибн ‘Араби — полностью противоречат Таухиду и являются Ширком. В связи с этим было решено написать ответ этому упрямому на заблуждении человеку. И в целях защиты сердец мусульман, мы не публикуем его комментарий.
Приведем с помощью Аллаха, некоторые слова ученых, на убеждения которых мы основываемся, говоря о заблуждении Ибн ‘Араби.
Имам Ибн Хаджар аль-Аскалани
وقد كنت سألت شيخنا الإمام سراح الدين البلقيني عن بن العربي فبادر الجواب بأنه كافر
«Я спросил своего шейха Сираджу-дина аль-Балкини об Ибн ‘Араби и он быстро ответил, что он был кафиром».
(См. «Лисан аль-Мизан», 4/318, 5/213, «Тамбият аль-Гъаби», стр. 138)
Сканированная копия:
Имам Ибн Дакик аль-‘Ид спросил ‘Иззу-дина ибн ‘Абдус-Салама об Ибн ‘Араби, на что он ответил:
«Грязный, ложный и далекий от истины».
(См. «аль-Уафа уаль-Уафият», 4/125, «Мизан аль-И’тидаль», 3/659, «Лисан аль-Мизан», 5/311-312, иснад сахих)
Имам Абу Хаян Мухаммад аль-Андалуси сказал:
«Из еретиков, кто подтвердил единство бытия были… Ибн Араби».
(См. «Тафсир Бахр аль-Мухит», 3/464-465)
Хафиз Ибн Касир , да смилуется над ним Аллах, сказал:
«И книга, которая называется «Фусус аль-Хикам» содержит множество вещей указывающих на ясный куфр (неверие)».
(См. «аль-Бидая уа Нихая», 13/167)
Кади Такию-дин ‘Али ибн ‘Абдуль-Кафи ас-Субки в своей книге «Шарх Минхадж» сказал:
«Поздние суфии, такие, как Ибн Араби и его последователи, заблуждающиеся и невежественные и не имеют отношения к Исламу».
(См. «Тамбиятуль-Гъаби», стр. 143)
Мулла ‘Али аль-Кари сказал:
«И если ты настоящий мусульманин и верующий, то не сомневайся о неверии Ибн ‘Араби и его группы. И воздерживайся от их заблуждения и их тупой заблудшей группы. И если спросят, можно ли их приветствовать первыми, то я скажу: «Нет». И еще вы не должны отвечать на их приветствие. Даже не говорите им «аляйкум», так как их зло хуже чем у иудеев и христиан. И их хукму (решение о них) как у еретичных неверных. Обязательно сжигать их книги и каждый должен предостерегать (напоминать) от их зла и лицемерия. Потому что молчание ученых и разногласие передатчиков стало причиной фитны (смуты)».
(См. «Радд ‘аля аль-Къаилин би Уахдат аль-Вуджуд», стр. 155-156)
И на этом пока остановимся. В ближайшее время мы планируем написать статью, собрав в нем намного больше высказываний имамов на эту тему.
И пусть постесняется наш оппонент упомянуть Ибн Хаджара в защиту своего мнения, так как труды Ибн Хаджара переполнены опровержением на ‘акыду «Единство бытия», которого придерживался Ибн ‘Араби.
И в заключении — хвала Аллаху, Господу миров!
«Анти-Суфия»
Наиболее глубокое философское обоснование суфизм получил в творчестве Ибн аль-Араби (Мухйиддин Абу Абдаллах Мухаммад Ибн Али ибн Мухаммад ибн Араби ал-Хатими ал-Таи) (1165-1240), знаменитого философа и выдающегося поэта. Его наследие оказало решающее влияние на последующее развитие суфизма во всех областях исламского мира. Последователи выдающегося философа называли его "Величайшим учителем".
Родился выдающийся мыслитель в городе Мурсия на востоке Андалусии. Власть в этой области принадлежала тогда альморовидскому султану Мухаммаду Ибн Марданишу, на службе у которого и состоял отец великого суфия. В Севилье, куда семья переселилась, когда Ибн аль-Араби было восемь лет, мальчик получил традиционное мусульманское образование. Среди его учеников называют Ибн Заркуна аль-Ансари, Абу-ль-Валида аль-Хадрами и др. Под воздействием суфийских идеалов Ибн аль-Араби довольно рано отказался от светских занятий и принял посвящение в суфии.
Биографы утверждают, что решающее влияние на его суфийскую подготовку оказал тот факт, что его отец поддерживал контакт с великим суфием Абд аль-Кадиром Джилани. Считается, что сам факт рождения Ибн аль-Араби был связан с духовным влиянием Абд аль-Кадира, предсказавшего, что тот будет человеком выдающихся дарований.
В поисках авторитетных суфийских наставников он отправился в странствия по Андалусии и Северной Африке. Посетил Марракеш, Сеуту, Беджайю, Фес, Тунис. К тридцати годам Ибн аль-Араби приобрел уважение и известность в суфийских кругах благодаря своим способностям к философским и изотерическим наукам, широте кругозора и благочестию.
В 1200 году Ибн аль-Араби отправился в хадж и остался на Востоке навсегда. Сначала жил в Мекке, где написал свой знаменитый поэтический сборник "Тарджуман аль-ашвак" ("Толкователь желаний") - собрание суфийских поэм и комментарий к ним. В 1204 году Ибн аль-Араби вновь отправился в странствия, на этот раз на север, в Мосул.
С 1223 года до самой смерти в 1240 году Ибн аль-Араби прожил в Дамаске, пользуясь покровительством религиозных и светских властей. После себя суфий оставил большое наследие. Есть основание полагать, что его перу принадлежало около 400 сочинений, из коих сохранилось 200. Его основные философские произведения: "Геммы мудрости" ("Фусус аль-хикам") и "Меканские откровения" ("Аль-футухат аль-маккиййа"), которые были созданы им в конце жизни и вобрали в себя наиболее зрелые плоды его размышлений и духовного опыта.
Оба трактата являются отличными изложениями того, что мы можем назвать "антропологией" (взгляд на человека как на высшее создание Аллаха) Ибн аль-Араби, и в то же время содержат многие другие важные аспекты его учения. Исходной точкой обоих произведений служит любимая идея суфийского мыслителя: человек есть причина и конечная цель сотворения Вселенной; он подобен одновременно и Богу, и сотворенному миру, говоря современным языком, Бог и Вселенная антропоморфны, а значит, могут быть познаны человеком в процессе самосознания.
В 1229 году Величайшего Учителя посещает видение, в котором сам Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) повелевает ему написать книгу под названием "Геммы мудрости". Суфий прилежно исполняет повеление. Так появляется на свет самый популярный труд Ибн аль-Араби. В нем разработана концепция, позже названная "вахдат аль-вуджуд" ("единство бытия"), которая стала важнейшим направлением суфийской мысли. Он производит неизгладимое впечатление как на его современников, так и на последующие поколения образованных мусульман. Трудно найти мало-мальски образованного суфия или богослова, которые не знали об этом произведении, хотя бы понаслышке, и не пытались бы определить своего отношения к нему. Редкая книга в истории мусульманской цивилизации служила источником столь ожесточенных споров, объектом столь многочисленных комментариев.
Не удивительно, что именно она до самого недавнего времени почти целиком поглощала внимание исследователей творчества великого суфия. Нет сомнений: она этого заслуживает, поскольку в ней содержатся редкие по глубине и проницательности прозрения, раскрывающие саму сущность религии и веры. Все повествование многосмысленно, и подчинено трудноуловимой внутренней логике, определяемой повторимостью нескольких тем - мотивов, к которым вновь и вновь возвращается автор.
В "Мекканских откровениях" Ибн аль-Араби описывает совместное восхождение к истине философа и суфия. Высшее знание тайн бытия, получаемое сердцем суфия в момент озарения или в результате откровения, отлично от интеллектуального знания (ильму), получаемого разумным путём. Это сопоставление суфийского и интеллектуального пути познания Божественной сущности, философа и суфия мы и находим в "Мекканских откровениях" в развёрнутой метафоре. Каждая небесная сфера образует некую стадию этого восхождения, на которой обоим путникам даётся знание. Философ получает его непосредственно от небесных сфер, а мистик - от духов этих сфер - призраков, которые сообщают ему истину.
Под Исламом Ибн аль-Араби подразумевает религию мусульман, которая, согласно их представлениям, есть конечная истина, венчающая откровения всех пророков, и универсальную религию. Вера, данная от рождения тому или иному человеку, предопределена, равно как и предопределено, кому будет даровано тайное знание.
Ибн аль-Араби говорит о трёх странствиях, совершаемых человеком:
От Аллаха через разные миры в мир земной;
К Аллаху - духовное странствие, завершающееся слиянием с мировой сущностью;
В Аллахе - в отличие от первых двух, это странствие бесконечно.
Первое странствие доступно совершить всякому человеку, второе и третье доступны лишь избранным и совершаются чаще всего с помощью шейха. Два последних странствия возможны лишь при соблюдении четырёх условий: молчания, удаления от людей, воздержания от пищи, бдения. Эти условия способствуют пробуждению любви в сердце ищущего, которая перерастает в страсть, совершенно отличную от страсти эгоистической и приводящую ищущего к осознанию своего единства с Аллахом. На этом пути ищущий проходит ряд стоянок (макам), на каждой задерживаясь и получая знания. Когда сердце мистика очищено, все покровы мира феноменального (хиджаб) спадают - и ищущий вступает в третье странствие.
В определенном смысле Ибн аль-Араби напоминает Аль-Газали. Подобно Газали, он обладал интеллектуальными способностями, намного превосходившими способности почти всех его сверстников. Он родился в суфийской семье и был призван оказать влияние на западную школу. Он также считался непревзойденным знатоком мусульманской религии. Но если Газали сначала занимался наукой и только потом, найдя ее недостаточной, и будучи уже на вершине славы обратился к суфизму, то Ибн аль-Араби с самого начала поддерживал постоянную связь с суфизмом. Газали примирил суфизм с Исламом, доказав, что суфизм - не ересь, а внутреннее значение религии. Миссия Ибн аль-Араби состояла в том, чтобы создать суфийскую литературу и философию и пробудить интерес к их изучению. Они должны были помочь людям почувствовать дух суфизма и, независимо от их культурных традиций, открыть для них суфиев через самое их существование и деятельность.
Индира АБДУЛАЕВА
محي الدين ابن عربي Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Мухаммад ибн Али ибн Мухаммад ибн Араби аль-Хатими ат-Таи аль-Андалуси
Величайший учитель (аш-шайх ал-акбар )
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ибн Араби разработал учение о единстве бытия (вахдат ал-вуджуд ), отрицающее различия Бога и мира. Критики (Ибн Таймийя и др.) видели в этом учении пантеизм , сторонники - истинный монотеизм (таухид). Отстаивал концепцию совершенного человека (аль-инсан аль-камиль ).
Ибн аль-Араби много путешествовал, его поездки и впечатления имели как правило мистическую суфийскую интерпретацию. По его рассказам, он трижды встречался с Хизиром .
Критика
Публикации сочинений на русском языке
- Мекканские откровения (ал-Футухат ал-маккийа). Введение и переводы А. Д. Кныша. СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1995. - ISBN 5-85803-040-8. Содержит переводы сочинений «Изображение окружностей, охватывающих подобие человека Творцу и сотворённому миру», «Путы для готовящегося вскочить» и фрагменты трактата «Мекканские откровения» .
- Наставления ищущему Бога. Перевод и комментарии А. В. Смирнова. - В кн.: Средневековая арабская философия: проблемы и решения. М.: «Восточная литература», 1998, с. 296-338.
- Геммы мудрости. Перевод В. А. Смирнова. Изд.: Бейрут, 1980; рус. - В кн.: Смирнов А. В. Великий шейх суфизма (опыт парадигмального анализа философии Ибн Араби). М., 1993, с. 145-321.
Напишите отзыв о статье "Ибн Араби"
Примечания
Литература
- Али-заде, А. А. Ибн Араби: [ 1 октября 2011 ] // Исламский энциклопедический словарь. - М . : Ансар , 2007 .
- Воробьёв Д. А. Время-вечность в учении ал-Халладжа и Ибн Араби. Историко-философский ежегодник -2000. М., 2001. с. 366-377.
- Гогиберидзе Г. М. Исламский толковый словарь. - Ростов н/Д : Феникс, 2009. - 266 с. - (Словари). - 3000 экз. - ISBN 978-5-222-15934-7.
- Кныш А. Д. Мировоззрение Ибн Араби. // Религии мира, 1984. М., 1984.
- Ньюби Г. Краткая энциклопедия ислама = A Concise Encyclopedia of Islam / Пер. с англ.. - М .: Фаир-пресс, 2007. - 384 с. - 3000 экз. - ISBN 978-5-8183-1080-0.
- Смирнов А. В. Великий шейх суфизма (опыт парадигмального анализа философии Ибн Араби). Москва, Наука (издательская фирма «Восточная литература»), 1993.
- Смирнов А. В. // Бог, человек, общество в традиционных культурах Востока. - М., Наука, 1993, с.156-175.
- Смирнов А. В. Путь к Истине: // Параллели (Россия - Восток - Запад). Альманах философской компаративистики, Выпуск 1. - Филос. общ-во СССР, М., 1991, с.109-143; перепечатано в: Христиане и мусульмане: проблемы диалога. Хрестоматия (сост. А.Журавский). М.: ББИ, 2000, с.402-434.
- Смирнов А. В. // Средневековая арабская философия: проблемы и решения. М., Восточная литература, 1998, с.296-319
- Этин А. Пророческие эталоны в исламской и христианской духовности по творениям Ибн Араби и Мастера Экхарта // Страницы.2004. № 9: 2. С. 205-225.
- // Новая философская энциклопедия : в 4 т. / пред. науч.-ред. совета В. С. Стёпин . - 2-е изд., испр. и доп. - М . : Мысль , 2010 .
Ссылки
- Абдулаева, Индира . Assalam.ru. Проверено 21 июля 2013. .
- Бибикова О. П. . Кругосвет . Проверено 25 июля 2014.
Для улучшения этой статьи желательно :
|
|
|||||||
Отрывок, характеризующий Ибн Араби
– Это всё, что я здесь могу. – Огорчённо вздохнула девчушкаПри таком тусклом, скупом освещении она выглядела очень усталой и как бы повзрослевшей. Я всё время забывала, что этому изумительному чудо-ребёнку было всего-то ничего – пять лет!.. Наверное, её такой временами серьёзный, недетский разговор или её взрослое отношение к жизни, или всё это вместе взятое, заставляло забывать, что в реальности она ещё совсем малюсенькая девочка, которой в данный момент должно было быть до ужаса страшно. Но она мужественно всё переносила, и даже ещё собиралась воевать...
– Смотри, кто это здесь? – прошептала малышка.
И вглядевшись в темноту, я увидела странные «полочки», на которых, как в сушилке, лежали люди.
– Мама?.. Это ты, мама??? – тихонько прошептал удивлённый тоненький голосок. – Как же ты нас нашла?
Я сначала не поняла, что ребёнок обращался ко мне. Начисто позабыв, для чего мы сюда пришли, я только тогда поняла, что спрашивают именно меня, когда Стелла сильно толкнула меня кулачком в бок.
– А мы же не знаем, как их зовут!.. – прошептала я.
– Лия, а ты что здесь делаешь? – прозвучал уже мужской голос.
– Тебя ищу, папочка. – Голоском Лии мысленно ответила Стелла.
– А как вы сюда попали? – спросила я.
– Наверняка, так же, как и вы... – был тихий ответ. – Мы гуляли по берегу озера, и не видели, что там был какой-то «провал»... Вот мы туда и провалились. А там ждал вот этот зверь... Что же будем делать?
– Уходить. – Постаралась ответить как можно спокойнее я.
– А остальных? Ты хочешь их всех оставить?!. – прошептала Стелла.
– Нет, конечно же, не хочу! Но как ты собираешься их отсюда забирать?..
Тут открылся какой-то странный, круглый лаз и вязкий, красный свет ослепил глаза. Голову сдавило клещами и смертельно захотелось спать...
– Держись! Только не спи! – крикнула Стелла. И я поняла, что это пошло на нас какое-то сильное действие, Видимо, этому жуткому существу мы нужны были совершенно безвольными, чтобы он свободно мог совершать какой то свой «ритуал».
– Ничего мы не сможем... – сама себе бурчала Стелла. – Ну, почему же не получается?..
И я подумала, что она абсолютно права. Мы обе были всего лишь детьми, которые, не подумав, пустились в очень опасные для жизни путешествия, и теперь не знали, как из этого всего выбраться.
Вдруг Стелла сняла наши наложенные «образы» и мы опять стали сами собой.
– Ой, а где же мама? Ты кто?... Что ты сделала с мамой?! – возмущённо прошипел мальчик. – А ну немедленно верни её обратно!
Мне очень понравился его бойцовский дух, имея в виду всю безнадёжность нашей ситуации.
– Дело в том, что здесь не было твоей мамы, – тихо прошептала Стелла. – Мы встретили твою маму там, откуда вы «провалились» сюда. Они за вас очень переживают, потому что не могут вас найти, вот мы и предложили помочь. Но, как видишь, мы оказались недостаточно осторожными, и вляпались в ту же самую жуткую ситуацию...
– А как давно вы здесь? Вы знаете, что с нами будут делать? – стараясь говорить уверенно, тихо спросила я.
– Мы недавно... Он всё время приносит новых людей, а иногда и маленьких зверей, и потом они пропадают, а он приносит новых.
Я с ужасом посмотрела на Стеллу:
– Это самый настоящий, реальный мир, и совершенно реальная опасность!.. Это уже не та невинная красота, которую мы создавали!.. Что будем делать?
– Уходить. – Опять упорно повторила малышка.
– Мы ведь можем попробовать, правда? Да и бабушка нас не оставит, если уж будет по-настоящему опасно. Видимо пока мы ещё можем выбраться сами, если она не приходит. Ты не беспокойся, она нас не бросит.
Мне бы её уверенность!.. Хотя обычно я была далеко не из пугливых, но эта ситуация заставляла меня очень сильно нервничать, так как здесь находились не только мы, но и те, за кем мы пришли в эту жуть. А как из данного кошмара выкарабкиваться – я, к сожалению, не знала.
– Здесь нету времени, но он приходит обычно через одинаковый промежуток, примерно как были сутки на земле. – Вдруг ответил на мои мысли мальчик.
– А сегодня уже был? – явно обрадованная, спросила Стелла.
Мальчонка кивнул.
– Ну что – пошли? – она внимательно смотрела на меня и я поняла, что она просит «надеть» на них мою «защиту».
Стелла первая высунула свою рыжую головку наружу...
– Никого! – обрадовалась она. – Ух ты, какой же это ужас!..
Я, конечно, не вытерпела и полезла за ней. Там и правда был настоящий «ночной кошмар»!.. Рядом с нашим странным «местом заточения», совершенно непонятным способом, повешенные «пучками» вниз головой, висели человеческие сущности... Они были подвешены за ноги, и создавали как бы перевёрнутый букет.
Мы подошли ближе – ни один из людей не показывал признаков жизни...
– Они же полностью «откачаны»! – ужаснулась Стелла. – У них не осталось даже капельки жизненной силы!.. Всё, давайте удирать!!!
Мы понеслись, что было сил, куда-то в сторону, абсолютно не зная – куда бежим, просто подальше бы от всей этой, замораживающей кровь, жути... Даже не думая о том, что можем снова вляпаться в такую же, или же ещё худшую, жуть...
Вдруг резко потемнело. Иссиня-чёрные тучи неслись по небу, будто гонимые сильным ветром, хотя никакого ветра пока что не было. В недрах чёрных облаков полыхали ослепительные молнии, красным заревом полыхали вершины гор... Иногда набухшие тучи распарывало о злые вершины и из них водопадом лилась тёмно-бурая вода. Вся эта страшная картинка напоминала, самый жуткий из жутких, ночной кошмар....
– Папочка, родимый, мне так страшно! – тоненько взвизгивал, позабыв свою былую воинственность, мальчонка.
Вдруг одна из туч «порвалась», и из неё полыхнул ослепительно яркий свет. А в этом свете, в сверкающем коконе, приближалась фигурка очень худого юноши, с острым, как лезвие ножа, лицом. Вокруг него всё сияло и светилось, от этого света чёрные тучи «плавились», превращаясь в грязные, чёрные лоскутки.
– Вот это да! – радостно закричала Стелла. – Как же у него это получается?!.
– Ты его знаешь? – несказанно удивилась я, но Стелла отрицательно покачала головкой.
Юноша опустился рядом с нами на землю и ласково улыбнувшись спросил:
– Почему вы здесь? Это не ваше место.
– Мы знаем, мы как раз пытались выбраться на верх! – уже во всю щебетала радостная Стелла. – А ты поможешь нам вернуться наверх?.. Нам обязательно надо быстрее вернуться домой! А то нас там бабушки ждут, и вот их тоже ждут, но другие.
Юноша тем временем почему-то очень внимательно и серьёзно рассматривал меня. У него был странный, насквозь пронизывающий взгляд, от которого мне стало почему-то неловко.
– Что ты здесь делаешь, девочка? – мягко спросил он. – Как ты сумела сюда попасть?
– Мы просто гуляли. – Честно ответила я. – И вот их искали. – Улыбнувшись «найдёнышам», показала на них рукой.
– Но ты ведь живая? – не мог успокоиться спаситель.
– Да, но я уже не раз здесь была. – Спокойно ответила я.
– Ой, только не здесь, а «наверху»! – смеясь, поправила меня моя подружка. – Сюда мы бы точно не возвращались, правда же?
– Да уж, я думаю, этого хватит надолго... Во всяком случае – мне... – меня аж передёрнуло от недавних воспоминаний.
– Вы должны отсюда уйти. – Опять мягко, но уже более настойчиво сказал юноша. – Сейчас.
От него протянулась сверкающая «дорожка» и убежала прямо в светящийся туннель. Нас буквально втянуло, даже не успев сделать ни шагу, и через какое-то мгновение мы оказались в том же прозрачном мире, в котором мы нашли нашу кругленькую Лию и её маму.
– Мама, мамочка, папа вернулся! И Велик тоже!.. – маленькая Лия кубарем выкатилась к нам навстречу, крепко прижимая к груди красного дракончика.. Её кругленькая мордашка сияла солнышком, а сама она, не в силах удержать своего бурного счастья, кинулась к папе и, повиснув у него на шее, пищала от восторга.
Мне было радостно за эту, нашедшую друг друга, семью, и чуточку грустно за всех моих, приходящих на земле за помощью, умерших «гостей», которые уже не могли друг друга так же радостно обнять, так как не принадлежали тем же мирам...
– Ой, папулечка, вот ты и нашёлся! А я думала, ты пропал! А ты взял и нашёлся! Вот хорошо-то как! – аж попискивала от счастья сияющая девчушка.
Вдруг на её счастливое личико налетела тучка, и оно сильно погрустнело... И уже совсем другим голосом малышка обратилась к Стелле:
– Милые девочки, спасибо вам за папу! И за братика, конечно же! А вы теперь уже уходить будете? А ещё когда-то вернётесь? Вот ваш дракончик, пожалуйста! Он был очень хороший, и он меня очень, очень полюбил... – казалось, что прямо сейчас бедная Лия разревётся навзрыд, так сильно ей хотелось подержать ещё хоть чуть-чуть этого милого диво-дракончика!.. А его вот-вот увезут и уже больше не будет...
– Хочешь, он ещё побудет у тебя? А когда мы вернёмся, ты его нам отдашь обратно? – сжалилась над малышкой Стелла.
ИБН АРАБИ (или Ибн аль-Араби) – Мухйи ад-дин Абу Абдаллах Мухаммад ибн Али аль-Хатими ат-Та"и (1165–1240) – крупнейший мусульманский философ-мистик, создатель учения «о единстве и единственности бытия» (вахдат аль-вуджуд ). Уроженец города Мурсия (совр.Андалузия, Испания), он происходил из старинного арабского рода. Его семья была известна своим благочестием, отец был чиновником сначала в Мурсии, а затем в Севилье. Два его дяди были известными приверженцами аскетизма. Ибн Араби получил традиционное мусульманское образование в Севилье и Сеуте.
В тот период Севилья была столицей сильного мусульманского государства, которым управляли представители династии Альмохадов (аль-Муваххидун – «исповедующие единство божие» – 1130–1269, Испания и Северная Африка). Основатель династии, бербер Ибн Тумарт, был сторонником аскетического образа жизни и выступал против упадка общественных нравов, что было характерно и для Альморавидов, предшествующей династии правителей. Двор Альмохадов был центром искусства и науки, правители покровительствовали философам, математикам и другим мусульманским ученым. Среди них были писатель и философ Ибн Туфейл , крупнейший средневековый мыслитель Ибн Рушд , более известный в Европе как Аверроэс.
Стремление Ибн Араби заниматься философией поддерживалось семьей и учителями. Среди его учителей были многие мыслители того времени: Ибн Заркун аль-Ансари, Абу-ль Валид аль-Хадрами, Ибн Башкувал, Абд аль-Хакк аль-Ишибли (ученик известного мыслителя и поэта Ибн Хазма (994–1064)). Позднее Ибн Араби называл себя последователем Ибн Хазма в области фикха . Его труды свидетельствуют, что он изучал работы Ибн Масарры из Кордовы, который ок. 900 проповедовал учение об очистительном озарении и считался философом-мистиком. Ибн Араби был хорошо знаком с трудами ученых Магриба и Машрика и обладал феноменальной памятью.
В 30 лет благодаря своим способностям, широте кругозора (особенно в философии и эзотерике), а также благочестию, Ибн Араби уже был известен в суфийских кругах Северной Африки. Чтобы совершенствовать образование, он в 1201 решил отправиться путешествовать, но прежде совершил хадж к святым городам ислама Мекке и Медине. На родину Ибн Араби больше не вернулся. Причиной было поражение Альмохадов от христианских войск при Лас Навас де Толоса в 1212. Альмохады навсегда покинули Испанию, сохранив на некоторое время (до 1269) свои владения в Северной Африке.
В Мекке Ибн Араби написал поэтический сборника Тарджуман аль-Ашвак (Толкователь страстей – араб.), получивший большую известность. По некоторым данным, книга была написана под влиянием встречи с одной образованной женщиной, персиянкой, однако впоследствии Ибн Араби прокомментировал свою любовную лирику в мистическом смысле. Кроме этого он написал трактаты по различным вопросам суфизма. Здесь же он начал составлять свой многотомный трактат, позднее названный Мекканские откровения (Футухат аль-маккийа – араб.). Прожив в Мекке четыре года, Ибн Араби посетил Ирак, Египет, Турцию, общаясь с мусульманскими философами и суфиями. Судя по его трудам, он был хорошо знаком с работами восточномусульманских суфиев и теологов: аль-Мухасиби (781–857), ат-Тирмизи (ск. в конце 9 в.), аль-Халладжа (858–922), аль-Газали (1058–1111). В Конье и Малатье он провел несколько лет, окруженный учениками. Среди них был и Садр ад-дин аль-Кунави (ум. в 1274), который впоследствии пропагандировал взгляды своего учителя в Малой Азии и Иране и считается главным интерпретатором его идей.
В 1223 Ибн Араби приехал в Сирию, бывшую в то время под властью династии Айюбидов. В Дамаске пользовался покровительством губернатора, и имел возможность заниматься наукой, вести переписку со своими выдающимися современниками, среди которых были его соотечественник андалузский философ и врач Ибн Рушд, иранский философ Шихаб ад-дин ас-Сухраверди (1155–1191), поэт-мистик Ибн Фарид (1181–1235) и др. В Дамаске Ибн Араби закончил работу над Мекканскими откровениями , а также написал свой самый знаменитый труд Геммы мудрости (Фусус аль-хикам ). Здесь же в 1240 он скончался, оставив после себя около 300 сочинений, посвященных исламской философии и суфизму. В начале 16 в. по приказу османского султана Селима I над могилой Ибн Араби у горы Касьюн в Дамаске была сооружена погребальная мечеть, ставшая местом поклонения мусульман всего мира.
Среди его трудов Мекканские откровения занимают особое место. Эту книгу современники называли энциклопедией суфизма, ибо в нее вошла информация о многих суфийских братствах того времени, а также о самых знаменитых шейхах. Сам Ибн Араби признавал, что в 1184 он вступил на путь суфия и не сходил с него до конца жизни. То, что он получил титул «полюс полюсов» (кутб аль-актаб ) – высший из почетных титулов в суфийской иерархии, свидетельствует о признании за ним выдающихся заслуг.
Мекканские откровения состоят из 560 глав, в которых автор излагает свои философские взгляды, рассматривает сквозь их призму вопросы мусульманского богословия, объясняет собственное восприятие суфийской практики. Исследователи отмечают некоторую рыхлость текста, ранние главы содержат отрывки, противоречащие более поздним. Сам Ибн Араби признавался, что он переписал Откровения , вычеркнув все, что было «несовместно с буквой шариата».
Геммы мудрости – это работа зрелого философа, где он в концентрированном виде излагает свои философские воззрения. Если Откровения в издании 1859 представляет собой несколько томов, то Геммы состоят из 28 глав (примерно 200 страниц). Эта книга считается энциклопедией профетологии (жизнеописаний пророков). Часть глав носит имя того или иного пророка, высказывания которого рассматриваются в тексте, посвященном одной или нескольким темам. Современный читатель, привыкший к логическому построению текста, при знакомстве с трудами Ибн Араби столкнется с трудностями, проистекающими из традиций написания средневекового философского трактата. Как правило, тексты изобилуют замечаниями, не имеющими связи с сюжетом, но представляющими ценность для ученого, собирающего материал о суфизме или состоянии философии того времени.
Ибн Араби развивал учение суфизма о едином начале бытия и о познании через внутреннее озарение. В своей доктрине о единстве бытия (вахдат аль-вуджуд ) философ утверждал, что «все вещи предсуществуют как идеи в божественном знании, откуда они испускаются и куда они, в конечном счете, возвращаются». Он разработал доктрину предшествования Мухаммада до творения. Это доктрина ан-нур аль-мухаммади («свет Мухаммада»), согласно которой мир есть проявление этого света, воплощенное сначала в Адаме, затем пророках и актаб (от кутб – полюс), то есть «совершенных людях» (аль-инсан аль-камиль ). Для Ибн Араби Бог открывается из чистого бытия: «Мы сами – атрибуты, посредством которых описываем Бога. Наше существование – всего лишь объективация Его существования. Бог необходим нам для того, чтобы мы могли существовать, в то время как мы необходимы Ему, чтобы Он мог манифестировать Себя Себе» (цит. Шиммель А., Мир исламского мистицизма . М., 2000, с. 210).
Система Ибн Араби обычно обозначается термином вахдат аль-вуджуд (единство бытия). Правильный перевод этого выражения дает ключ к большинству других его теорий. Термин вуджуд , который чаще всего переводят как «бытие», на самом деле означает «нахождение» (от глагола ваджада – находить, быть найденным), поэтому его смысл более динамичен. По мнению суфиев, во всем присутствует, «находится» Бог, его проявление. Таким образом, в учении Ибн Араби сохраняется представление о трансцендентности Бога. Что касается его творений, то они не идентичны Богу, они – только отражения Его атрибутов. У Ибн Араби Бог как высшая единосущная Реальность трактуется в двух аспектах: в скрытой, неощущаемой и непознаваемой природе (батин ), которую невозможно определить, и в явной, видимой форме (захир) в которой эта Реальность проявляется во всем многообразии существ, сотворенных ею по своему подобию и желанию. Бог абсолютно непознаваем, недоступен человеческому разумению и осмыслению. По Ибн Араби, бытие «есть проявление единой „божественной сущности" в бесконечных и беспрестанно меняющихся образах материального мира, выполняющих роль „зеркал" Абсолюта».
После 13 в. большинство суфиев считали сочинения Ибн Араби вершиной мистической теоретической мысли, а традиционалисты никогда не прекращали его критиковать. Однако признано, что Ибн Араби создал упорядоченную систему суфийских представлений, поэтому его до сих пор называют «аш-шайх аль-акбар» (величайший учитель).
Наследие Ибн Араби оказало огромное влияние на творчество его последователей, среди которых было немало философов, суфиев и поэтов. Некоторые из его идей легли в основу идеологии ряда суфийских братств, таких как Шазилийа, Маулавийа (в Иране, Турции, Сирии и Йемене). Поздние суфии восприняли его терминологию для систематизации всего, что с их точки зрения составляло единую сущность суфизма.Иранский философ Хайдар Амули (ум. 1631/2), считающийся одним из основателей шиитской философии, также разрабатывал идеи Ибн Араби.
Однако до сих пор вокруг имени Ибн Араби споры не утихают. В начале 70-х в Египте сторонниками «Братьев мусульман» была даже развернута компания, призывающая к запрету издания трудов Ибн Араби. Гностические и неоплатонические идеи, отражения которых можно найти в трудах Ибн Араби, делают его работы сложными для понимания неподготовленного читателя. Переводы нуждаются в квалифицированных комментариях, к тому же Ибн Араби иногда пользуется изысканными выражениями, смысл которых не всегда может быть однозначно истолкован.
Ольга Бибикова
Великий шейх суфизма Ибн аль-Араби
Великий шейх суфизма Ибн аль-Араби
Наиболее глубокое философское обоснование суфизм получил в творчестве Абу Бакра Мухаммада ибн аль-Араби (1165-1240), знаменитого философа и выдающегося поэта. Его наследие оказало решающее влияние на последующее развитие суфизма во всех областях исламского мира. Последователи выдающегося философа называли его «Величайшим учителем».
Родился выдающийся мыслитель в городе Мурсия на востоке Андалусии. Власть в этой области принадлежала тогда альморовидскому султану Мухаммаду Ибн Марданишу, на службе у которого и состоял отец великого суфия. В Севилье, куда семья переселилась, когда Ибн аль-Араби было восемь лет, мальчик получил традиционное мусульманское образование. Среди его учеников называют Ибн Заркуна аль-Ансари, Абу-ль-Валида аль-Хадрами и др. Под воздействием суфийских идеалов Ибн аль-Араби довольно рано отказался от светских занятий и принял посвящение в суфии.
Биографы утверждают, что решающее влияние на его суфийскую подготовку оказал тот факт, что его отец поддерживал контакт с великим суфием Абд аль-Кадиром Джилани. Считается, что сам факт рождения Ибн аль-Араби был связан с духовным влиянием Абд аль-Кадира, предсказавшего, что тот будет человеком выдающихся дарований.
В поисках авторитетных суфийских наставников он отправился в странствия по Андалусии и Северной Африке. Посетил Марракеш, Сеуту, Беджайю, Фес, Тунис. К тридцати годам Ибн аль-Араби приобрел уважение и известность в суфийских кругах благодаря своим способностям к философским и изотерическим наукам, широте кругозора и благочестию.
В 1200 году Ибн аль-Араби отправился в хадж и остался на Востоке навсегда. Сначала жил в Мекке, где написал свой знаменитый поэтический сборник «Тарджуман аль-ашвак» («Толкователь желаний») - собрание суфийских поэм и комментарий к ним. В 1204 году Ибн аль-Араби вновь отправился в странствия, на этот раз на север, в Мосул.
С 1223 года до самой смерти в 1240 году Ибн аль-Араби прожил в Дамаске, пользуясь покровительством религиозных и светских властей. После себя суфий оставил большое наследие. Есть основание полагать, что его перу принадлежало около 400 сочинений, из коих сохранилось 200. Его основные философские произведения: «Геммы мудрости» («Фусус аль-хикам») и «Меканские откровения» («Аль-футухат аль-маккиййа»), которые были созданы им в конце жизни и вобрали в себя наиболее зрелые плоды его размышлений и духовного опыта.
Оба трактата являются отличными изложениями того, что мы можем назвать «антропологией» (взгляд на человека как на высшее создание Аллаха) Ибн аль-Араби, и в то же время содержат многие другие важные аспекты его учения. Исходной точкой обоих произведений служит любимая идея суфийского мыслителя: человек есть причина и конечная цель сотворения Вселенной; он подобен одновременно и Богу, и сотворенному миру, говоря современным языком, Бог и Вселенная антропоморфны, а значит, могут быть познаны человеком в процессе самосознания.
В 1229 году Величайшего Учителя посещает видение, в котором сам Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) повелевает ему написать книгу под названием «Геммы мудрости». Суфий прилежно исполняет повеление. Так появляется на свет самый популярный труд Ибн аль-Араби. В нем разработана концепция, позже названная «вахдат аль-вуджуд» («единство бытия»), которая стала важнейшим направлением суфийской мысли. Он производит неизгладимое впечатление как на его современников, так и на последующие поколения образованных мусульман. Трудно найти мало-мальски образованного суфия или богослова, которые не знали об этом произведении, хотя бы понаслышке, и не пытались бы определить своего отношения к нему. Редкая книга в истории мусульманской цивилизации служила источником столь ожесточенных споров, объектом столь многочисленных комментариев.
Не удивительно, что именно она до самого недавнего времени почти целиком поглощала внимание исследователей творчества великого суфия. Нет сомнений: она этого заслуживает, поскольку в ней содержатся редкие по глубине и проницательности прозрения, раскрывающие саму сущность религии и веры. Все повествование многосмысленно, и подчинено трудноуловимой внутренней логике, определяемой повторимостью нескольких тем - мотивов, к которым вновь и вновь возвращается автор.
В «Мекканских откровениях» Ибн аль-Араби описывает совместное восхождение к истине философа и суфия. Высшее знание тайн бытия, получаемое сердцем суфия в момент озарения или в результате откровения, отлично от интеллектуального знания (ильму), получаемого разумным путём. Это сопоставление суфийского и интеллектуального пути познания Божественной сущности, философа и суфия мы и находим в «Мекканских откровениях» в развёрнутой метафоре. Каждая небесная сфера образует некую стадию этого восхождения, на которой обоим путникам даётся знание. Философ получает его непосредственно от небесных сфер, а мистик - от духов этих сфер - призраков, которые сообщают ему истину.
Под Исламом Ибн аль-Араби подразумевает религию мусульман, которая, согласно их представлениям, есть конечная истина, венчающая откровения всех пророков, и универсальную религию. Вера, данная от рождения тому или иному человеку, предопределена, равно как и предопределено, кому будет даровано тайное знание.
Ибн аль-Араби говорит о трёх странствиях, совершаемых человеком:
От Аллаха через разные миры в мир земной;
К Аллаху - духовное странствие, завершающееся слиянием с мировой сущностью;
В Аллахе - в отличие от первых двух, это странствие бесконечно.
Первое странствие доступно совершить всякому человеку, второе и третье доступны лишь избранным и совершаются чаще всего с помощью шейха. Два последних странствия возможны лишь при соблюдении четырёх условий: молчания, удаления от людей, воздержания от пищи, бдения. Эти условия способствуют пробуждению любви в сердце ищущего, которая перерастает в страсть, совершенно отличную от страсти эгоистической и приводящую ищущего к осознанию своего единства с Аллахом. На этом пути ищущий проходит ряд стоянок (макам), на каждой задерживаясь и получая знания. Когда сердце мистика очищено, все покровы мира феноменального (хиджаб) спадают - и ищущий вступает в третье странствие.
В определенном смысле Ибн аль-Араби напоминает Аль-Газали. Подобно Газали, он обладал интеллектуальными способностями, намного превосходившими способности почти всех его сверстников. Он родился в суфийской семье и был призван оказать влияние на западную школу. Он также считался непревзойденным знатоком мусульманской религии. Но если Газали сначала занимался наукой и только потом, найдя ее недостаточной, и будучи уже на вершине славы обратился к суфизму, то Ибн аль-Араби с самого начала поддерживал постоянную связь с суфизмом. Газали примирил суфизм с Исламом, доказав, что суфизм - не ересь, а внутреннее значение религии. Миссия Ибн аль-Араби состояла в том, чтобы создать суфийскую литературу и философию и пробудить интерес к их изучению. Они должны были помочь людям почувствовать дух суфизма и, независимо от их культурных традиций, открыть для них суфиев через самое их существование и деятельность.
